Никогда нельзя считать себя умнее и выше других.
А научило меня этому правилу искусство обывательской, обычной дипломатии, которую использую в обыденной жизни, в особых, порой критических ситуациях.
Всегда. Абсолютно всегда надо понимать того человека, с кем надо решить ту или иную проблему.
Ибо каждый человек, какой бы он ни был, ведëт себя в соответствии со своими, годами приобретëнными, привычками. В каждом возрасте, похожие, но свои и периодически менющиеся, хотя это, опять же его, личное. Будь ему двадцать. Будь пятьдесят.
Образ жизни. Среда обитания. Наклонности личные…
Да много чего ещё такого, что формирует сознание человека на данном моменте жизни. С годами что то меняется, что остаëтся на всегда. Нет общих правил.
Как гласит известная истина на латыни:
«Tempora mutantur, et nos mutamur in ilis.»
Авторство еë делят между собой философы Гераклит, Овидий и римский царь Лотарь.
Но не важно, кто был первый, кто второй, суть еë остаëтся не изменной:
«Времена меняются и мы меняемся вместе с ними».
Всë меняется. Всë течëт. И так до бесконечности.
И, как бы перекликаясь с вечностью, им вторит мой любимый Эдуард Асадов:
» Диалектика природы!
Всë меняется с годами
Звери, птицы, земли, воды
И конечно же мы сами… «
(Дальше не буду. Дальше он переходит на другую тему. Ему характерную. На тему о любви. Но сейчас я о другом. )
Это второе, что надо знать, когда идёшь на решение чего-то для тебя важного в данный, конкретный, жизненный этап.
По этому случаю, вспоминаю курьëзные случаи из моей грешной жизни.
А было это, конечно, давно. Очень давно. В эпоху до исторического материализма.
Уже начал даже и забывать. Такое у меня тоже бывает. Редко. Но бывает.
А дело было так.
Работал я тогда в должности чем то отдалëнно напоминающей должность чиновника.
Но только отдалëнно.
На самом деле, я и мои коллеги — сотрудники пахали, что аж пыль столбом.
А был я тогда Начальником отдела химии, лакокрасок, РТИ (резинотехнических изделий) и автошин объединения «СтавропольСнабСбыт».
Вот такое длинное название. Работа была очень ответственная и нервная. Пилюли получал со всех сторон.
От потребителей и, конечно, от руководства.
Но об этом потом.
А вышестоящая над нами организация была СевКавказГлавСнаб, расположенная в Ростове на Дону.
И вот, однажды, еду с шефом — нашим директором, Поповым Иваном Георгиевиче, и в этот самый Ростовский ГлавСнаб. На коллегию.
Так тогда называлось промывание мозгов и получение пилюль.
В те, уже далëкие, времена объездной дороги не было и наш путь перед Ростовом пролегал через весь город Батайск. А там, в то время, да, наверное, и сейчас все дороги пересекало большое количество ж/д путей со шлагбаумами для переездов через них.
Мы уже немного задерживались. А опоздание тогда — внеочередная пилюля, как «здрасте».
И тут, вдруг, как назло, один шлагбаум прямо перед нашей машиной закрывается. Наш водитель по тормозам.
Стоим. Нервно посматриваем на бегущие стрелки часов.
И тут как то медленно по путям двигается маневровый тепловозишко и, аккурат, замирает на самом переезде, добавляя паники в наши ряды.
Из окна тепловозной будки высунулся машинист — полноватый, в красной, как и его лицо, майке. Спокойно так покуривает папиросы, по моему, «Прибой» и в нашу сторону даже не смотрит.
Понимая, что чем на дольше мы задержимся, витающая в наших головах мысль об автоматически и пропорционально времени опоздания, увеличивающейся пилюле — паника внутри нас достигла точки недержания эмоций.
Попов, мой директор, немного подрагивая:
-Владимир Васильевич, пойдите, попросите, пусть отъедет (это он о машинисте), скажите ему, что мы на коллегию опаздываем.
Делать нечего.
Шефа надо слушаться, а то и от него могут быть пилюли. Другого размера. Но от этого не легче.
Иду.
Подхожу к тепловозу.
А когда машинист повернул ко мне своë после похмельное лицо, я понял, что такое понятие, как «коллегия» для него всë равно, что перевести фразу «про дремучий лес» на китайский язык.
Ему бы сейчас сто грамм. Или двести…
А тут я.
В галстуке и белой рубашке при парадном костюме и, предательски блестящих на солнце, лакированных туфлях.
В общем перед обычным, рядовым работягой нарисовался я — типичный и ненавистный ему буржуин.
Мысль «что делать, ситуация то безвыходная» даже не коснулась моих мозгов и вместо неë, вроде бы спасительной, как то спонтанно, в эдаком развязном тоне, леплю:
«Слышь, братан, мы тут после свадьбы решили опохмелиться. Магазин вот, вот откроется, а тут ты стал поперëк.
Ну отъедь, пожалуйста, трубы кипят.»
-«Как я тебя понимаю», — с этой фразой тепловозник медленно отъехал и мы, довольные продолжили свой путь.
А мой, немного отошедший от надвигавшегося стрессового состояния, директор всë же спросил:
-«Владимир Васильевич, а что вы ему сказали? «
-«Сказал, что на коллегию опаздываем», — был мой ответ.
И второй, аналогичный случай, это когда я уже пошëл на повышение и работал Начальником ОПМК.
(Это такая строительная организация с филиалами по всему краю и даже в Карачаево-Черкессии, которая в то время входила в состав нашего края).
И этом, втором, почти похожем случае, я ехал с моим тогдашним начальником, управляющим трестом, который командовал всеми ОПМК Северного Кавказа.
Но ситуация была связана с тем, что именно в тот период, когда шеф посетил наш край, был период с дефицитом бензина.
Такое периодически бывало. Но мы как то подстраивались и нам эта проблема не доставляла особых хлопот.
И вот в Волге моего шефа, когда мы с ним были в Новоалександровске, неожиданно закончился бензин.
Мы на заправку. Водитель туда к заправочному оператору.
И вернулся грустный.
-Что?
-Нет бензина.
Управлящий трестом не говоря ни слова к заправщице (а это была женщина) и что там жистикулирует, размахивает своим удостоверением (кстати очень красивым, в красном переплëте с золотыми буквами на обложке).
Но вернулся разочарованный, весь красный как те варëные раки, что мы любили с жигулëвским пивком.
-Владимир Васильевич, что у вас за контингент работает? Я ей подробно кто я и что я, даже удостоверение показал, а она ни в какую. Просто безобразие да и только. Никакого порядка.
-Сейчас попытаюсь решить, — произношу с надеждой на удачу.
Иду.
Ноги деревянные.
Но идти всë равно надо. И решать надо.
Проблема.
По дороге залез в карман. А там трояк. Остаток от командировочных.
Многовато, — думаю, — рубля хватило бы.
Но не пойду же разменивать. Времени нет. Надо делать дело.
-Ты что, — говорит заправщица, — я ж уже вон тому хлюсту всë объяснила. Нет бензина. И не скоро будет.
Машинально достаю свой остаток от командировочных и засовыаю ей под какой то вахтенный журнал. Но сую так, что бы она смогла увидеть цвет рублëвого номинала.
А трояк был зелëного цвета и спутать его с рублëм было не возможно.
-Ну, может быть, где нибудь на донышке осталось? — спрашиваю одновременно с засовыванием мятой трëхрублëвки.
Глаза еë приняли какой то непонятный цвет толи акулий, толи Золушки. Но так как я ни тот, ни другой не видел, могу только предположить.
-А вам сколько, — спрашивает.
-До полного, — отвечаю.
-Многовато будет, — кривится заправщица.
Сую руку под вахтенный журнал и демонстиативно пытаюсь зацепить трояк.
Испугалась.
-Ладно, — говорит, — иди. Есть там у меня немного для собственных нужд.
Когда наша заправленная до полного бака Волга отъехала, молчавший всë это время управлющий, вдруг поинтересовался:
-«Я ей всё про себя, даже удостоверение показывал, а она как гиппопотам упëрлась.
Интересно. А что вы ей такого не обычного сказали? «
-«Дело в том, — говорю, — что она немного глуховатая и очки дома забыла.
А я ей популярно объяснил, кто вы и что под вами все ОПМК Северного Кавказа. И она от радости, что разговаривала с таким уважаемым человеком, как вы, налила нам из своих личных запасов».
-«Ах даже так! — пробубнил довольный управляющий, — ну это вы правильно поступили.
Уважаю.»
Так вот.
Оба случая подтверждают, что никогда нельзя ставить себя выше других, если хочешь, с ними решить свою проблему.
А просто постараться войти в их душу. Стать с ними на одну уровневую ступеньку.
В общем, быть проще. Не выпендриваться.
Так по моему понятней.
А меня, потом, спустя некоторое время, к какому то празднику наградили не только почëтной грамотой, как всех остальных, но и выписали премию в размере двадцати рублей.
А приказ подписал именно тот самый управляющий трестом.
Даже фамилию помню — Филатов.
Authors
Автор публикации
